Государство нам построили шведы, даже РАНЬШЕ, чем себе. Разумеется НОРМАНН Рюрик Годолюбович создатель государства на Руси.

Умение мыться нам отдали европейцы, причём отдали совсем и безвозмездно. Так, что сами даже забыли, что это такое до походов на Аравию. Снова стали мыться в эпоху возрождения.

Религию нам преподнесли греки до этого у русских была, какая-то дикая вера, которая запрещала пить алкоголь, давать деньги под проценты, обманывать людей. До греков у нас письма не было. Письменность нам подарила Византия, с целью распространения христианских книг на Руси. До этого русские, когда ходили походами на Константинополь, мирные и торговые договоры видимо крестиками подписывали, а составляли устно, записывая на диктофон.

Европа всегда была грамотнее России. Когда Анна Ярославна вышла замуж за короля Франции удивилась, что он не грамотный. Он же король, ему всё можно. Мог и не учиться читать. Анна была хуже всех при дворе короля, она одна умела читать, мылась и чистила зубы, вот русская дикарка.

До Петра Россия была дикой и варварской. Пётр привёз много полезного: табак, парики со вшами, немецкую мужскую одежду с чулками и корсетами, а главное флот, которого в России раньше не было, ведь Олег на Византию на руках плавал, а по рекам русские видимо на плотах ходили.

Канада подарила нам хоккей, который попал в неё из неизвестной восточной страны, где люди в валенках на озёрах в него играли издавна.

Америка всегда была лучше России. Они первые сбросили на мирные города атомные бомбы. Первые слетали на луну. Американец Сикорский изобрёл вертолёт. Американец Зворыгин изобрёл телевизор. Да и конечно Америка победила Гитлера во время вьетнамской войны в Ираке против терроризма! Америка подарила России свободу от СССР. Теперь мы СВОБОДНО можем одеваться как клоуны, бухать, наркоманить, и умирать молодыми, мы СВОБОДНО можем посылать на три буквы родителей и забивать на учёбу, можем не обращать внимания на детей и не искать себе работу, мы СВОБОДНО можем быть бандитами и проститутками.

Теперь у нас как на западе всё по справедливости: богатеи жируют, трудяги голодают. Образование скоро будет как у них, и мы будем такие же УМНЫЕ как американцы. Заводы закрылись, а зачем они, нефти же навалом.
Русские в 1990-е годы сокращались по миллиону в год. Но это не важно, ведь мы СВОБОДНЫ!
Спасибо Америке!

Конечно же, русский язык не крутой, русские фильмы не модные, традиции и культура варварские, ведь лучше одеть в минус тридцать китайские кроссовки, чем теплые, но не модные валенки.

Русские очень агрессивные: мы напали на шведов под Полтавой, на поляков в кремле в 1612, на Наполеона при Бородино, мы неадекватно применили силу в Сталинграде. Мы устроили геноцид украинцев, а заодно и самих русских, что бы Украине не обидно было. Мы оккупировали восточную Европу, которая была свободной под охраной Гитлера. И самое главное МЫ навязали Америке гонку вооружений, хотели на неё напасть, сбросить атомные бомбы и, вследствие этого развязали холодную войну. И конечно мы вероломно напали на маленькую ДЕМОКРАТИЧЕСКУЮ Грузию, а Америка её спасала.

И разумеется в России нет демократии и свободы слова. Выборы всегда сфальсифицированы.
Какие же Русские ВАРВАРЫ!!!

http://www.dal.by/news/177/08-05-14-8/ (с)

Я в этот злополучный день был дежурным хирургом. Не люблю работать в выходной день. В будни время как- то бежит быстрее. И врачи все на местах и лаборатория тут, как тут, и рентгенологи, короче, когда все вместе, то и вопросы решаются быстрее.
-Куда?- произнес мужчина,- куда мне его, помогите, пожалуйста, вы же наши, военные, вы же все можете… и заплакал.
Все как будто очнулись от оцепенения:
-Давайте несите ребенка на кушетку,- резко произнес старший нашей смены врач,- дежурный хирург, осмотрите ребенка, пусть на всякий случай подготовятся реаниматологи.
Я глянул на ребенка и оцепенел. Год тому назад у меня было такое же дежурство. Стоял декабрь месяц и на улице, как ни странно для нашего города, лежал снег. В приемный покой обратилась наша буфетчица из госпитальной столовой. Она просила разыскать сына, который пришел к ней после детского садика и попросил разрешения, пока мама еще на работе, покататься на санках. Прошло больше двух часов, на улице стемнело, а ребенок все не возвращался. Мы подняли всю дежурную службу, попросили по отделениям выздоравливающих больных в помощь, обошли всю территорию и только глубокой ночью обнаружили, что в закопанной на территории цистерне с резервной водой, открыта горловина и рядом с ней следы от санок. Ребенка достали, но было уже поздно. Он и одет был точно также, в синюю курточку и меховую шапочку, завязанную под подбородком.
Все было, как тогда, даже возраста они были одинакового.
-Сколько прошло времени с момента, как вы его нашли?
-Не знаю,- ответил отец ребенка,- его обнаружили соседи плавающим в канаве и он еще, по их словам, подавал признаки жизни. И потом в машине ему делали искусственное дыхание…
- Все понятно. Пожалуйста, отойдите в сторону. Коллеги,- это уже дежурной смене,- займитесь с родителями.
Я осмотрел малыша, и первое что сделал- снял его шапочку и расстегнул куртку. Личико ребенка было синюшным, зрачки широкие и не реагировали на свет, пульс и дыхание отсутствовали.
-Из него воду удаляли?
-Кажется, нет.
Все понятно, ему проводили искусственное дыхание с легкими наполненными водой, Господи, услышь меня, помоги, не дай повториться случаю с тем ребенком.
Я перевернул малыша лицом вниз, подставил свое колено и с силой стал нажимать ему на спину. Вода хлынула из его ротика. Потом уложил на кушетку и сделал принудительный вдох, затем трижды нажал на грудную клетку, помогая маленькому сердцу разогнать кровь по сосудам.
-Время холодное, возможно мозг еще не погиб, есть же случаи, когда люди под снежной лавиной сохраняли искорки жизни больше суток,- эти мысли надежды не покидали меня, пока я пытался вернуть к жизни ребенка.
Стрелки настенных часов медленно отсчитывали минуты - две, три, пять и вдруг, что- то ожило там, внутри. Это было похоже на мурлыканье котенка под рукой.
- Господи, неужели ты услышал мои молитвы? Маленькое сердечко откликнулось, оно еще живое.
И тут ребенок издал по взрослому громкий вздох, он был с каким-то нечеловеческим надрывом, как будто с силой выбирался из цепких лап смерти.
- Скорее в реанимацию, его нужно перевести на управляемое дыхание, сам он долго дышать не сможет.
-Алешенька, сынок, он жив?- очнулась от оцепенения, как от глубокого обморока, молчавшая до сих пор, мать ребенка,- Доктор он правда живой? Вы спасете его?
-Теперь уже будем надеяться, коллеги необходимо вызывать по сан авиации детскую реаниматологическую помощь.
Алешу, на руках понесли в реанимацию. Теперь оставалось ждать специалистов из области.
В палате, куда поместили малыша, стояла напряженная тишина. Задумчиво мерцали лампочки монитора, и натужено работал аппарат искусственного дыхания, он помогал маленькому организму выстоять. Узкие зрачки его небесно голубых глаз показывали, что ребенок жив, что организм борется с навалившейся на него бедой.
Специалисты "Сан - авиации" прибыли через два часа. Войдя в палату и осмотрев ребенка, вынесли свой вердикт:
- Ребенок не жизнеспособен, за то время, что он был в состоянии клинической смерти, мозг его погиб. Отключите аппарат и ждите исхода.
От неожиданности все, кто находился в палате, потеряли дара речи:
-Коллеги, вы что?- наконец-то обрел голос наш реаниматолог,- если зрачки узкие и реагируют на свет, значит, мозг жив.
-Не обязательно, сколько времени прошло после утопления? А транспортировка и вы сами говорите, что вода присутствовала в легких, следовательно, реанимационные мероприятия, проводимые кем- то в машине были не эффективны. Да у него уже наступили необратимые явления. Не работают почки и…
Я не дал закончить областному специалисту:
-Давайте проверим, у нас, правда, нет детского катетера, но у вас, надеюсь, найдется?
-Конечно, найдется, но что это даст?- начал ворчать мужчина из приехавшей бригады.
-А давайте попробуем,- почти хором сказали женщины из той же команды.
Они достали тоненький детский катетер и только попытались вставить его, как вдруг, малыш будто услышал нас. Упругая струя, соломенно-желтого цвета, словно вырвавшись из плена, забрызгала всю группу склонившихся над ним людей.
-Живой, живой, громко заговорили наши.
-Хорошо, мы остаемся еще на пару часов, потом отключим ребенка от аппарата и, если он будет дышать самостоятельно, заберем его с собой.
Через три часа Алешку увезли.
Прошло два года. Случай с Алешкой стал стираться в памяти. Я не знал о дальнейшей судьбе ребенка, как однажды в один из выходных дней мне позвонили в дверь. На пороге стоял мужчина, что- то очень знакомое было в его лице и взгляде.
-Вы меня не узнаете?
-Извините, что- то припоминаю, вы у меня лечились или мы вместе моря бороздили? Да вы проходите.
-Не то и не другое, а этого мальчишку не помните?
И тут из-за его спины выглянула улыбающаяся детская физиономия.
Я его сразу узнал - это был он, Алешка.
-Алеша?- начал неуверенно я.
-Да он это, он. Алексей, иди и поздоровайся со своим спасителем. Вы извините, что мы так долго не появлялись. Год реабилитации, потом адрес ваш не могли найти, да и по морям вы любитель путешествовать. Ничего, зато теперь встретились, а теперь и в дом можно войти, если не возражаете.
-Конечно, проходите,- чего- то растерялся я, видимо от неожиданности этой встречи.
Алешка читал мне стихи, бегал по комнате, рассматривал мою коллекцию ракушек, прикладывал их к уху и слушал море.
- А я в бассейн хожу,- вдруг остановившись, сказал он мне,- папа сказал, что человек обязательно должен уметь плавать, чтобы не утонуть, а вы умете плавать?
-Конечно, умею,- неожиданно осипшим голосом ответил я и добавил,- счастливого тебе плавания, малыш.
Я уже давно снял погоны и работаю хирургом в военной поликлинике. Как- то, во время проведения очередной диспансеризации, ко мне подошел высокий стройный офицер в звании капитана третьего ранга.
-Здравствуйте, Михаил Борисович,- произнес он красивым густым баритоном,- давно мечтал с вами встретиться.
-Здравствуйте, Алексей Иванович,- ответил я, взглянув в медицинскую книжку,- мы с вами знакомы?
-Еще как!
Я внимательно вгляделся в его лицо, и что-то неуловимо знакомое промелькнуло в его больших серых глазах:
-Алексей? Алешка?- неуверенно начал я,- это ты?
-Да я, конечно я. Только что прибыл из академии и сразу разыскал вас. Ваше пожелание выполнено. Я - морской офицер.

(с) Хирург Сорин М.Б.

— А меня все в Питере знают, и что? Я рога включаю?
— Нет, что Вы! Я без папирос на улицу вышел… Хотел спросить…
— Ты меня спросил? Я тебя сразу выкупил. И ты начал жевать вату. Теперь я с тебя спрашиваю…
— Извините…
— Извините?! А раньше, Вова, надо было макитру включать. Я иду такой, никого не трогаю. И тут ко мне подходит какой-то бык…
— Да это город проклятый! Торчу тут в чиновниках…
— Ты меня, волк тряпочный, не перебивай. Ты нормально, человеческим языком мог спросить? Дайте, уважаемый, папироску, если не жалко и аля-улю. Вместо этого ты начинаешь колотить дешевые понты и вести гнилые базары.
— Я больше не буду.
— Еще бы секунда, и ты бы сам больше не был. Ты знаешь, кто я такой?
— Нет.
— Я Саша Черный. На Невском спроси за Сашу Черного у шалав или мусарни — тебе расскажут, кто он такой и сколько на нем дуэлей…
— Это страшная ошибка.
— Я тебе, терпиле голимому, мог вот этой вот тростью рога посшибать в прямом смысле слова!
— Саша, я приношу Вам… Alexandre, je m'excuse sincèrement pour vous!
— Ладно, фраерок, проехали… Excuses acceptées. Mais dites-moi, pour l'amour de Dieu, ce qui fait vous vous comportez de cette manière? C'est une mauvaise forme…
— Александр…
— Сергеевич. Александр Сергеевич Пушкин, рад представиться.
— Даль, Владимир Иванович. Александр Сергеевич, я тут уже несколько лет. Чиновником при губернаторе. Городишко дикий. Погода дрянь: то солнце, то холод, и все время ветер воет. И ты с этим ветром дуэтом от тоски… Народ сплошные казаки. Развлечений никаких, разве что телега в грязи застрянет или башкирцы подерутся. Дичаем-с. Книг нету. В театре один гоголевский «Ревизор», и того уже наизусть знаем… Вы простите меня великодушно…
— Сударь мой, да сколько же можно извиняться? Дело прошлое, раз без кровяки обошлось, то и ладно. И чем же Вы занимаетесь?
— Больше всего похода жду на Бухару. Перовский экспедицию собирает, да в эту зиму не пойдем. А делать тут больше решительно нечего.
— А дамы?
— Я больше по литературной части…
— Понятно, страшные. И что у Вас с литературой?
— Пока ничего серьезного. Собираю местные слова, выражения. Двадцать тысяч уже собрал на карточки.
— Как интересно! Так сделайте словарь! Позарез нужен словарь живого разговорного языка! Да вы уже сделали треть словаря! Не бросать же теперь ваши запасы!
— Спасибо. Теперь уже непременно. А вот, Александр Сергеевич, любезный, вы мне так сказали… Что означает «кони шаркнуть»?
— Откинуть копыта.
— Не понял…
— Умереть.
— О, Господи… Позвольте, я в блокнотик запишу?
— Пожалуйста. Может переместимся в более пристойное место?
— Легко! Тут есть за углом. Peut-être boire un verre de vin pour la datation?
— Pourquoi pas, Владимир Иванович? Pourquoi pas…

Николай Шелепов (с)