Вы заметили те гусли, что висят у Алёши Поповича по правому боку на картине Васнецова «Богатыри»? Да и Алексей Константинович Толстой в своей былине «Алёша Попович» (1871) пишет о нём:

«За плечами видны гусли,
А въ ногахъ червлёный щитъ.
Супротивъ его царевна
Полонёная сидитъ…

Онъ весло свое бросаетъ,
Гусли звонкiя берётъ —
Дивнымъ п?нiемъ дрожащiй
Огласился очеретъ…»

(Тут в скобках замечу, что традиционно русскими считаются гусли–псалытрь (шлемовидные), хотя есть и другие типы — крыловидные, лировидные).

Да дело не в этом, а в том, что настоящим мастером игры на гуслях ведь был Добрыня Никитич, а вовсе никакой не Алёша Попович, который, кстати, мало что не гусляр, так ещё большой поросенок:
Однажы Добрыня уехал в командировку, а Алёша — тут как тут — начал врать, что, мол, Добрыня погиб и стал свататься его жене Настасье Никулишне. А Добрыня (прям как Одиссей) прошел под видом скомороха на эту свадьбу и:

Он натягивал тетивочки шелковые,
Тыи струночки да золоченые,
Он учал по стрункам похаживать,
Да он учал голосом поваживать…

Ну а далее всё открылось.

Как ухватит он Алешу за желты кудри,
Да он выдернет Алешку через дубов стол,
Как он бросит Алешку о кирпичен мост,
Да повыдернет шалыгу подорожную,
Да он учал шалыгищем охаживать,
Что в хлопанье? то охканья не слышно ведь…