Пока д'Артаньян приближался к деревне, в которой он оставил Атоса, сердце его, словно клещами, сжимало предчувствие непоправимого. Он вспоминал, в каком тяжелом состоянии оставил товарища и ощущение беды нарастало. Вполне возможно, что Атос был убит. Д'Артаньян вздохнул несколько раз и дал себе клятву мстить. При подъезде к месту, его тревога только усилилась. Деревня стояла темная и безлюдная, словно по ней прошел мор или лехоимье. Не в силах больше сдерживать себя, Д'Артаньян дал коню шпоры и поскакал галопом. Приблизившись к достопамятному трактиру, он увидел поникшую фигуру, сидевшую возле дверей. Д'Артаньян натянул поводья и направил коня к ней. Человечек, услышав приближающийся стук копыт, вздрогнул и поднял голову и Д'Артаньян узнал в нем того самого трактирщика, что объявил их фальшивомонетчиками. Он решительно приблизился к нему, остановил коня и грозно подбоченился.
- Узнаете-ли вы меня, сударь? - сурово начал он.
- Не имею чести, ваша светлость, - робко пробормотал тот.
- Значит вы меня не узнаете?
- Нет.
- Ну, так я напомню вам в двух словах. Что вы сделали с дворянином, которому осмелились около двух недель назад предъявить обвинение в сбыте фальшивых денег?
Трактирщик задрожал и внезапно разродился рыданиями.
- Ах, ваша светлость, - всхлипывал он, - Не говорите мне об этом. Господи, как дорого мы все заплатили за эту ошибку!
- Я вас спрашиваю, - вскричал д'Артаньян, - Что стало с тем дворянином? Где он?
- Ах, теперь я и не знаю. Сейчас я все вам расскажу, ваша светлость. Когда мы так несчастливо напали на этого дворянина, вашего друга, он отчаянно защищался, застрелил двух солдат и одного изувечил шпагой, но силы были не равны. Отступая, он оказался на лестнице ведущей в подвал и так как дверь была открыта, он вытащил ключ и затворился изнутри. Поскольку деваться ему было некуда, мы оставили его в покое.
- Как, вы заперли его в подвале?!
- Боже всемогущий, заперли! Да ведь он сам там заперся! Более того, он потребовал, чтобы к нему пустили его слугу, этого страшного немого человека. И нам пришлось подчиниться. Когда шум утих и я понял, что мы совершили ошибку...
- Ага!
- Да, ваша светлость, ужасную ошибку, я спустился к нему и принялся умолять его выйти наружу. Но он отказался наотрез. Вскоре, положение мое стало отчаянным, ведь запасы еды и все вино были в подвале.
- И поделом тебе!
- Ах, ваш светлость, не говорите так, ведь все обернулось еще хуже. Мои запасы были более чем скромны и они вдвоем, ваш друг и его слуга, быстро с ними покончили. Мы было подумали, что теперь они выйдут из подвала, но они решили иначе. Этот Гримо, ужасный человек, ваша светлость, оказался весьма расторопным малым. Он наловчился сверлить в земле дыры не хуже любого крота и вскоре эти двое объявились в подвале соседского трактира, где они тоже заперлись и принялись пить и буянить по-новой.
- И что же? - спросил д'Артаньян, которого вдруг начал разбирать смех.
- Соседний трактир также не продержался долго. Тогда слуга... Эх, ваша светлость, да что я вам говорю, посмотрите сами! Деревня разорена, они побывали во всех подвалах. Жителям ничего не оставалось, кроме как сняться с места и отправиться, куда глаза глядят. Ведь кроме того, что мы лишились еды, ваш друг, вне всякого сомнения, весьма благородный человек, уничтожив все запасы вина, что у нас были, стал непомерно буен. Он шумел все ночи на пролет, объявил себя графом, кричал о какой-то ужасной тайне, кровавой мести...
- Погоди, погоди, - оживился д'Артаньян, которому всегда было интересно происхождение Атоса, - Ты сказал графом? Он назвал имя? Случаем, не де Ля Фер?
- Ах нет, ваша светлость, вовсе нет. Монте-Кристо, вот как он себя назвал. Граф Монте-Кристо. Ваша светлость, умоляю, остановите его! Ведь покончив с нашей деревней, он принялся рыть подземный ход к Парижу. Я предчувствую беду, ваша светлость, ужасную беду.

© eiri