В детстве у нас была любимая игра - в ножички. Настоящего ножа ни у кого не было, играли обломком ржавого напильника. Наловчились так, что хоть в цирке выступай. В то лето взрослые вдруг стали загонять нас домой с началом сумерек. Шли слухи о каком-то маньяке. Много позже я вычитал, что в наших краях тогда действительно орудовал псих-педофил. На ночь напильник отдавали семилетнему Димке на хранение: у него отца не было, мать возвращалась поздно, так что наше оружие было в безопасности. Той ночью Димка никак не мог заснуть. Радио у соседей давно отыграло гимн Советского Союза, а мама все не возвращалась. Вдруг он услышал что-то во дворе. Дрожа подкрался к окну и увидел здоровенного мужика, прижавшего к стене женщину и что-то с ней делавшего. "Маньяк", - с ужасом догадался Димка. В следующее мгновение он узнал в женщине свою маму. Страх тотчас исчез - маму надо было спасать. Димка тщательно прицелился, метнул напильник в полоску голого тела и отпрянул в глубь комнаты. Рев раненого бизона, разбудивший весь двор, застал Димку уже под одеялом. Через минуту щелкнул дверной замок. В дом вошла мама, живая и невредимая, но непривычно румяная. А следом в прихожую ввалился маньяк. Он сильно волочил ногу и держался обеими руками за задницу.
- Дима, - строго сказала мама, - это дядя Женя. Он меня (маленькая заминка) провожал, и какой-то хулиган (по интонации Димка понял, что мама обо всем догадалась, но его не выдаст) ранил его. Сбегай наверх за докторшей. Привитый от столбняка и перебинтованный пострадавший остался у них ночевать. Он не ушел и назавтра, и через неделю. Осенью весь двор гулял на свадьбе, а ровно через 9 месяцев после этого случая у Димки родилась маленькая сестренка. На вопрос, почему он хромает, дядя Женя с гордостью отвечал, что это плата за семейное счастье. А у Димки после того случая появилось новое прозвище - Соколиный Глаз.