подъемная сила направлена от ног к голове, вдоль спины, а не перпендикулярно, как я вначале подумал. А точка приложения силы смещена влево — потому что она действует на те лопасти,
которые в данный момент двигаются вниз...
— Ты чего ругаешься? — обиделся Карлсон. — Тоже мне, специалист нашелся."
"— Ну конечно! — Малыш хлопнул себя по лбу. — Я-то пытался мысленно построить механику твоего полета через укороченное действие, используя лагранжеву механику.
Но, похоже, гамильтонов подход здесь будет гораздо нагляднее. Главное, суметь записать гамильтониан, а дальше...
— Ты, кажется, собирался рассказывать мне сказку! — снова надулся Карлсон.
— Ну вот, ты опять обиделся! — огорченно сказал Малыш. — Просто мне кажется, что такой пропеллер, как у тебя, неизбежно вызовет дополнительный вращающий момент.
У тебя же нет хвостового винта, как у вертолета. И тебя будет уводить в сторону по курсу. Я никак не могу понять, как ты компенсируешь этот момент. Он должен разворачивать тебя, и в какой-то момент ты неизбежно свалишься в штопор."
"— Постой! Я понял! Я все понял! — воскликнул Малыш, бросаясь к окну. Карлсон заложил крутой вираж и повернул обратно.
— Ну что ты понял? — спросил Карлсон, бухнувшись на диван. — Что гостей надо развлекать, а не нести всякую чепуху?
— Я понял, как ты компенсируешь это вращение! — крикнул Малыш. — Ты в полете все время махаешь рукой. На эту выставленную в сторону руку давит поток воздуха и борется с вращением.
Чтобы лететь, ты должен все время махать рукой.
Карлсон здорово разозлился.
— Опять ты за свое! — мрачно сказал он. — Ничего я никому не должен! Я махаю всем рукой и кричу «Э-ге-гей!», потому что я веселый и приветливый мужчина в самом расцвете сил.
Но таким занудам, как ты, я даже махать рукой теперь не буду.
— Если моя теория верна... — начал было Малыш, но Карлсон уже вылетел в окно.
Малыш увидел, как Карлсон, набирая скорость, рефлекторно дернул правой рукой, но сдержался. Тут его повело в сторону. Он попытался выправиться и снова чуть не махнул правой рукой, но немедленно схватил ее левой и прижал к туловищу. Карлсона повело сильнее, и внезапно развернуло боком к направлению полета. Он сдался и отчаянно замахал рукой, но было поздно.
Поток воздуха перевернул его, и, беспорядочно кувыркаясь, Карлсон полетел вниз.
— Су-у-к-а-а-а-а-а! — донесся до Малыша последний крик Карлсона, и Малыш увидел, как Карлсон на полной скорости врезался в бетонный столб, прокатился по земле и неподвижно замер, раскинув руки и ноги. Вокруг его головы расплывалось большое кровавое пятно.
Малыш вздохнул и вернулся к книжке. Но ему опять не дали спокойно почитать.
— Малыш! — раздался голос папы. Малыш обернулся.
— Малыш, это ты брал гидродинамику Ландау и Лифшица? — мягко спросил папа, входя в комнату. — Она стояла на полке и закрывала собой пятно на обоях, а теперь ее нету.
— Это я, я положил ее на тумбочку, — прошептал Малыш. — Мне было не дотянуться, чтобы поставить ее обратно на полку.
— Малыш, Малыш. — Папа ласково потрепал Малыша по голове. — Ну зачем ты берешь такие книжки? Все равно ты до них еще не дорос! И картинок в ней почти нету.
— Все равно я ничего не понял, — соврал Малыш.
— Конечно, не понял. Ведь для этого надо много учиться, вначале в школе, потом в институте — а ты пока еще только в первом классе. "

- Иди жрать готовь, водку не забудь охладить, потом пиздуй в спальню и раздвигай ноги – зевнул я
- Чего?
- Того! Хотела настоящего мужика? Сейчас получишь…
- Как это?
- Каком к верху, блядь…У настоящего мужика баба жратву ворганет и не пездит без команды. Да, ебаться теперь будем, когда мне надо, а никогда у тебя настроение есть и так далее. И на все про все 5 минут!
- А, я за 5 не успею…
- А, настоящему мужику на это насрать, потому что у него времени нет! У него конь под окном, ему бежать надо…
- Куда? – испуганно спросила подруга
- Корове, блядь, под муда…На охоту, мамонта валить!
- Какого мамонта?
- Пушистого…На охоту уйду на две недели…
- А, я что делать буду?
- Жратву готовить
- Так, если тебя две недели не будет, на хрена ее готовить то?
- А, это мужика не ебет. Мужика вообще ничего не ебет, кроме жратвы и мамонтов. Сказано тебе: готовить, значит будешь готовить…Вернусь с охоты дам тебе шкуру и кило мяса…
- И чего мне с ней делать?
- Ковер забабахаешь, пока я на следующую охоту поеду…
- Да ну тебя…Слушай, а ты мог бы, например, мне изменить? – подруга прячет трубу, пока я ее безуспешно пытаюсь отнять.
- Конечно! Настоящий мужик вообще ебет все что движется, он же охотник, самец! Может даже мамонту присунуть, если из живности никого больше нет в округе.
- Фу! – морщится девушка
- Кстати, о «фу», я перестаю бриться и мыться. Больше никаких подстриги тут, побрейся и так далее.
- Будешь вонять?
- Настоящий мужик не воняет, он пахнет – потом, кровью и перегаром… У настоящего мужика нет времени на благовонии
- Почему?
- Потому что ему надо на мамонта охотиться…
- То есть настоящий мужик, по-твоему: ебет всех подряд и охотится на мамонта, при этом месяцами не моется и не бреется?
- Как-то так… Почитай историю там описаны настоящие мужики. Это сейчас к тебе приезжаешь, цветочки тебе даришь, тортики, и прочую поеботу…Все почему?
- Почему? – испуганно спросила подруга
- Потому что я мудак, и не настоящий мужик. Настоящий мужик, тебе дубиной по башке бы дал и отъебал после чего побежал охотиться…
- На мамонта…- вздохнула подруга
- На него, родимого, на него…
- Дай трубу, покажу кое-что
Подруга отдала смарт:
- Вот, смотри, погуглим, вот…Вот он, настоящий мужик! – показал я ей фотографию
- Это кто, такое нечесаный?
- Федор Конюхов! Настоящий мужик, годами то плавает где-то, то летает, домой заскакивает только на поебаться и жратву проверить, ну и сувениры привезти, магнитики и прочую херню. Магнитики у него, что-то типа шкуры мамонта…
- Чего-то он мне не нравится!
- Да, ему насрать! Нравится он тебе или нет! Он настоящий мужик….
- Да, да… Если встретит, даст мне дубиной по голове…- оборвала меня подруга
- Нет, у него дубины нет, он тебя компасом по кумполу двинет и усе!
- Что усе?
- Выебит тебя, пожрет и побежит дальше бороздить океаны…
- Чего-то я не хочу мужика уже…
- Вот и славно! Щенячий патруль аттакует! – уставился я опять в телефон.

И тут самая старшая из них, рябая да щербатая, посмотрела сперва на меня, потом на бабу мою упругую, потом на обоих нас посмотрела, да всё время так - как на кал какой или ещё на что похуже, и собрав воедино всю свою классовую ненависть и гендерную ярость выдала ядовито-елейное "НЕТ. НЕ МОЖЕМ."
Говорят, что перед смертью у человека пролетает перед глазами вся его никчёмная и бессмысленная жизнь. Я, как человек переживший смерть клиническую, ответственно заверяю, что сие не так, и лично у меня мелькал в последние минуты какой-то разноцветный, нелепый горох и не особо яркой красоты звёздочки.
В данной же ситуации явственно представился и промелькнул пред очами моими педиковатый дизайнер, проектировавший то пальтишко. Как цокал он языком да грыз ус, чертя чертежи свои бесовские, одному ему понятные, да всё щурил карий глаз, решая какой высоты ворот сделать и как пуговицу пускать - в два ряда, али в один. Как вертел-прилаживал хлястик и всю голову этим чёртовым хлястиком себе изломал и в конце концов плюнул и решил, что без него очень даже лучше. И как приезжал к нему заказчик, совладелец сети тех магазинов - лысоватый мужик с длинноногой, но уже заметно старой блондинкой, и как рядились они и вертели наброски, и всё спрашивали - а что, без хлястика что ли пальто то? Это как же так - пальто и без хлястика то? Новая мода что ли, Вольдемар?! И как дизайнер, как Иисус закатывал еврейские глазищи свои под воспалённые веки и мысленно проклинал всё и всех. И как чёртов хлястик вернулся таки на своё законное место, причём самым неприятным способом.
И мрачные вьетнамские женщины, с коричневыми, плохо выделанными лицами проплыли мимо, в грохочущем, полутёмном цеху, где тысячи таких вот польт собирались воедино из кусочков ткани хитрой формы. И запутавшаяся нить, остановившая на полчаса всё производство, и огромные бумажные тюки, загружаемые в грузовики, и маленькая трёхногая собака, бегущая за грузовиками по размытой дороге.
И защёлкал камерой похмельный фотограф, прося нагероиненных моделей показать ему роковую холодность в осенних тонах, и как они стереотипно застывали в как бы соблазнительно-отчуждённых позах, и как фотограф ругался последними словами и припадал на колено, а модели шипели на него сквозь белые свои губы.
И тридцатилетний девственник-маркетолог, бегающий по коридорам головного офиса со своим исследованием ЦА, и главный бухгалтер, нехотя подписывающий смету на рекламную компанию, и менеджер по рекламе, арендующий щиты, не в самых плохих местах кстати, два - так и вовсе - на очень козырных перекрёстках стоят. И как он в субботу, озираясь едет за своим откатом и по суеверной традиции спускает эти "лёгкие деньги" на алкоголь и кое-что похуже.
И директор магазина, не старый ещё, но очень задёрганный жизнью дядя, которого с одной стороны достаёт головной офис, а с другой - истеричка-жена. И сын его, начинающий наркоман, которого вчера приняли с двумя граммами на кармане и разговор с бывшим одноклассником, а теперь майором полиции. И менеджер по персоналу, отбирающий из имеющихся вакансий хоть что-то приличное, и понимающий, что вся его жизнь проходит за созерцанием неудачников.
И модератор сайта, которого вчера оштрафовали за то, что не поставил две новых фотокарточки новых же штанов на витрину, и специально обученный человек. подбирающий приятную на его взгляд музыку, которая мурлычет в торговом зале, и ещё много-много чего, в одну секунду проступившее и моментально разбившееся в дребезги об это прыщавое "НЕТ НЕ МОЖЕМ".
Мы ответно улыбнулись прыщавой девочке и сказав "Понятно. Спасибо. До свидания" отбыли из магазина. И по дороге домой я всё орал в никуда: хуйня ваш маркетинг! И реклама хуйня! И прочие исследования и выкладки! Тренды-хуенды! Тенденции-хуенции! Аналитика и прогнозирование. Сегментирование и вирусное продвижение. Всё хуйня. Потому что в финале всегда будет прыщавая, щербатая девочка. И только она будет решать - пойдут у вас продажи, или нет.
Доклад окончен.